Александр Алексеевич Сизоненко (20.07.1959 - 05.01.2012) - один из самых высоких людей России и мира. Его рост - 240 см.
Даже среди баскетболистов он смотрится великаном-инопланетянином. По информации из разных источников рост Александра Сизоненко колеблется от 237 до 245 сантиметров! Нет, он не был суперзвездой. Не привлекался в сборную СССР. Но в 80-е годы считаться с центровым "Строителя" - тогда еще куйбышевского, а не самарского - приходилось всем. Для человека, которому в детстве дважды делали трепанацию черепа, это уже немало.
Об истинном росте российского великана ведутся споры. Дело в том, что из-за болезни позвоночника у Александра появилась сутулость, что повергло в смущение измерявших его "точный" рост советских антропологов. Измерения показали следующие результаты. "Рост" от макушки по позвоночнику - 2 метра 43 сантиметра, "рост" по планке - 2 метра 37 сантиметров. Таким образом, естественный среднепараметрический рост гиганта - 2 метра 40 сантиметров, что после гибели португальца Габриэля Эставао Моньяне (рост которого был равен 246 сантиметра) сделало его самым высоким человеком в мире (последнее, к сожалению, никак не хотят признать в "Книге рекордов Гиннесса", где Александра считают человеком... мифическим). Вот некоторые Сашины "параметры": обхват груди - 1 метр 45 сантиметров, ширина ладони - 13 сантиметров, ширина плеч 66 сантиметров, обхват среднего пальца руки - 10,5 сантиметра (при его длине - 13 сантиметров). Саша носит ботинки 56-го размера, костюм 66-го размера, шапку 65-го размера (все - исключительно на заказ, поскольку данные размеры существуют только теоретически). В скромной двухкомнатной квартире нашего гиганта всего лишь одна истинно великанская вещь - кровать. Сделанная на заказ, она своими гигантскими размерами напоминает боксерский ринг. Постельное белье и матрац невероятных размеров заставляют гостей чувствовать себя в доме Сизоненко лилипутами...
Родился же Александр родился 20 июля 1959 года в деревне. Запорожье Херсонской обл. Украинской ССР. В семье все были обычного роста. Мама - метр шестьдесят, отец и двое братьев - под метр восемьдесят. Никакого баскетбола там, конечно, не было. Правда, на уроках физкультуры молодой учитель просил его почаще бросать по кольцу. Говорил, что в будущем может пригодиться. В восьмом классе перенес две операции и чудом остался жив! Пытаясь остановить рост, врачи из Киева дважды делали трепанацию черепа. Не помогало – Александр продолжал расти. «Вдобавок стало что-то вытекать из носа. — вспоминает Сизоненко, — Сразу сказать об этом докторам я постеснялся. Как выяснилось позже, это была спинно-мозговая жидкость, и я вполне мог умереть... Тот случай - не единственный. За свою жизнь я не раз и не два оказывался между тем светом и этим. Еще в юности врачи после операции вынесли вердикт: Сизоненко осталось жить 20 лет. Но с тех пор уже прошло 30. Не берет меня Бог!» После школы Александр поступил в училище. Проходил практику в селе Новая Каховка и на обратном пути оказался в одном автобусе с николаевской баскетбольной командой "Спартак". Ее тренер заметил Сизоненко, поговорил, пригласил. Пробыл он там, правда, всего три месяца. Но о том, что в Николаеве есть очень высокий парень, узнали в Ленинграде. В результате, не сыграв ни одного матча, Александр оказался в другом "Спартаке" - ленинградском. У самого Кондрашина. В 1976 приехал в Ленинград. Вскоре уже тренировался с основным составом "Спартака". Многие партнеры по команде удивились: откуда, мол, такой взялся. Когда же на первой тренировке он забил подряд 19 штрафных, у всех просто челюсти отвисли. Бросок-то, видимо, был от природы. Да и занятия на школьных уроках тоже не прошли даром. «В отличие от других молодых ребят меня в команде не "душили". Владимир Петрович (Кондрашин. - ВВ) очень хорошо ко мне относился. Саша Белов, любимый ученик Кондрашина, тоже всячески помогал.» Правда так там и не заиграл, ведь в «Спартаке» были такие классные центровые, как Леонид Иванов, Михаил Силантьев, а в первую очередь — фантастический Шура Белов. «Конкурировать с ними было тяжело. Думаю, в будущем я смог бы стать основным центровым, но вскоре из "Спартака" пришлось уйти. В 1978 году, после смерти Белова, были ужесточены требования к спортсменам, у которых есть проблемы со здоровьем. Приехала комиссия из Москвы, начались медицинские проверки... В итоге Кондрашин посоветовал мне от греха подальше уехать в провинцию — там было проще. Порекомендовал меня своему старому другу и коллеге, единомышленнику Генриху Приматову, в Куйбышев. Вот в тамошнем «Строителе» я сразу стал первым номером, вошел в число лучших центровых страны, был кандидатом в сборную. Недаром, играя против "Спартака" за "Строитель", я редко набирал меньше 30 очков.» Когда Сизоненко приехал в "Строитель", команда играла в первой лиге. А уже через год пробилась в высшую. «За медали союзного чемпионата мы, конечно, не боролись, но кровь могли попортить любому сопернику. Прежде всего за счет жесткой игровой дисциплины - это заслуга тренера Генриха Приматова. Ну и я свой вклад тоже вносил. Как-никак был основным центровым.» «Помню, когда моя карьера уже была в расцвете, я встретил в Киеве тех врачей, которые в свое время делали мне операцию на гипофизе. Так они, узнав, что я всерьез играю в баскетбол, чуть с ума не сошли. Не может быть, говорят. Тебе ведь физические нагрузки вообще противопоказаны. Но я все равно играл. Терпел и боль, и удары соперников.» «И блок-шоты все они от меня получали, и мячи пропускали. Однажды Володя Ткаченко, игравший за киевский "Строитель", в матче с нами набрал всего 2 очка. Ткаченко привык, что с ним, такой махиной, никто совладать не может. А когда наткнулся на меня - растерялся.» «А знаете, как я однажды самому Сабасу 42 очка «привез»? Причем в Каунасе? Мне так аплодировали, как ни до, ни после в жизни. Литовцы!» В общем, даже Гомельский, Александр Яковлевич, присматриваться начал, на базу сборной в Новогорск пригласил, пообещал, что через пару-тройку лет сделает из Сизоненко лучшего центрового Союза. У Гомельского выбор «пятых номеров» (самых высоких игроков) большой тогда был: Сабонис, Ткаченко, Белостенный, Дерюгин. Вот эти четверо в 1982-м чемпионами мира и стали. А затем последовал удар: во время игры Сизоненко сломал лодыжку, пережил гормональный сбой, вызванный нагрузками, и был вынужден уйти из спорта. «Новым тренерам было наплевать на мое здоровье. Они думали только о результате. Когда у меня случился гормональный сбой, никого это не волновало. Меня тут же стали из команды выпихивать. Специально врачей на меня натравили, которые прицепились к моим старым болячкам и запретили играть. Меня сразу с зарплаты сняли. А я ведь 250 рэ в Куйбышеве получал — неплохие по тем временам деньги. Спасибо Кондрашину — ленинградский интернат по старой памяти доплачивал, и в Спорткомитете СССР как кандидату в сборную рублей 100–120 набегало, жить можно было, даже скопил кое-что. Ведь основные траты — только на одежду. На меня ничего не купишь. Приходилось на заказ шить, а это недешево. Вот, смотрите, эти брюки сшил еще в Николаеве, где последние два года отыграл, — в 1988-м. На ладан дышат, но ношу. Другие штаны мне не по карману. Так вот, вместо зарплаты выдали мне книжку инвалида 2-й группы. В сердцах даже порвал ее. Потом восстановил, а то сегодня вообще бы без гроша сидел.» После травмы Саша со Светой (Александр женился на ленинградской студентке Светлане Гуменюк. Рост его жены был всего 1 метр 65 сантиметров.) продали свою «двушку» в Самаре и перебрались в Питер. Деньги, вырученные от продажи квартиры, вложили в строящийся дом. Сыграл главную роль в чехословацком фильме «Семерых одним ударом», разъезжал по заграничным шоу типа «Лучшие люди мира». В 1994-м родился сын. Но все рухнуло, когда обанкротилась строительная контора. Сам Сизоненко остался без прописки и с мизерной пенсией — по сути бомжом. Десять лет он не мог обращаться к врачам и запустил свои болезни. А их становилось все больше: гигантский рост, в начале жизни принесший славу, стал его проклятием. Какое-то время они пытались жить у родителей Светланы в поселке Горелово, в доме без отопления и горячей воды. Зимой из-за жуткого холода в ванной Сизоненко падал — в позвоночнике «пережимало нерв». Тесть, бывший военный, со словами «Ты хочешь завладеть чужой жилплощадью!» выставлял его вещи на улицу. А у него даже не было российского гражданства, и нужна была хоть какая-то крыша над головой… В конце концов они стали снимать квартиры. Денег не хватало: за аренду не платили месяцами, надеясь на понимание хозяев. Жилье снимали самое дешевое: первые этажи, провалившиеся полы, грибки и насекомые. По ночам «собачьи вши» кусали кожу на суставах маленького сына. Черная полоса жизни затягивалась. Просвет появился, когда Сизоненко пригласили в Германию на юбилей фирмы по пошиву обуви больших размеров. Немцы сделали для него специальную мебель и ботинки. А после поездки последовало еще одно приглашение: Александру позвонил представитель «художника по трупам» медика Гюнтера фон Хагенса и позвал за рубеж еще раз, «полечиться». Об этой поездке Сизоненко до сих пор вспоминает с отвращением: «Я прилетел вместе с сыном в небольшой «студенческий» городок. Нас поселили в «доме для гостей» с неработающим телефоном. Ключи от входных дверей представитель Хагенса по фамилии Борзяк забрал себе, он же был и переводчиком на всех переговорах. Мы оказались под домашним арестом». Вскоре сам Хагенс пригласил Александра к себе в дом на ужин и предложил контракт: завещать его тело для экспонирования на анатомических выставках взамен на пожизненную пенсию — 140 долларов в месяц. Затем он привел Сизоненко в свой институт и демонстрировал процесс «художественной обработки» трупов: как из сосудов выгоняют кровь, сушат кожу и т. п. «Он все спрашивал: «Саша, выбери, какой экспонат и в какой позе из тебя лучше сделать?» Я ответил: «Я чучелом у вас тут стоять не буду!» Спустя месяц после возвращения в Россию ему позвонили снова и предложили новые условия ренты: 20 тысяч марок (т. е. по 200 долларов помесячно), а также по 10 тысяч жене и сыну. Он отказался.
Сейчас Александр продолжает расти: рост 2,43, вес 186, стопа 58-го размера. Ни в одном магазине для богатырей ему не подобрать одежды и обуви. Из-за сильного остеопороза даже дома ходит на костылях с упором под локти и сильно сутулится. Помимо этого донимают аритмия сердца и диабет… Бывший спартаковец живет на пенсию инвалида II группы — 800 рублей плюс еще 300 как ветерану спорта. Без поддержки из подъезда не выходит — не раз падал. Светлана ушла в 1999-м: «По выходным она с сыном приходит в гости. Я человек по характеру семейный, но уже сам не стану с ней жить!..» Прежние товарищи по спорту звонят редко. Встречи с сыном и тренировки — единственное светлое пятно в жизни. Немецкая фирма подарила Сизоненко баскетбольную коляску, и теперь, по идее, он может тренироваться в спортклубе для колясочников и даже участвовать в матчах. И он участвует. Но, как правило, просто не на чем доехать — нет машины…
В конце июня 2011 года Александр Сизоненко травмировался, после чего не смог самостоятельно двигаться. Со временем, к непростой судьбе Сизоненко подключились общественные деятели, блогеры, спортсмены. Министерство труда и социального развития РФ, ряд известных бизнесменов и редакция «Аргументов и фактов» выделили средства для оказания помощи баскетболисту. Андрей Кириленко сделал в комнате Сизоненко ремонт. Помощь самому высокому баскетболисту оказывали «ПБК Спартак Санкт-Петербург», его друзья и волонтеры. За это время он несколько раз был госпитализирован. В последний раз – в августе 2011 года.
В полдень 5 января 2012 года он скончался у себя в квартире. В последние дни практически не вставал с кровати. Все это время рядом находился его 17-лентий сын.